Тем самым ненаучные выводы отвергаются как умозаключения ценностного, мировоззренческого, идеологического характера. Тезисы вроде «свобода предпочтительнее равенства», «государственное состояние лучше анархии» и т.д., предполагающие занятие говорящим определенной позиции, неприемлемы для позитивизма и бихевиоризма, поскольку их нельзя квантифицировать и верифицировать математическими или иными сциентистскими методами. Своего апогея этот подход, особенно в американской политической науке, получил в 50—60-х годах, когда было объявлено о смерти политической философии в качестве предмета академических исследований и конце идеологии.
Но в целом, при всей разработанности исследовательского аппарата бихевиоризм оказался не способен охватить и раскрыть политические феномены и процессы во всей их полноте и многообразии. Обнаружилось, что, оставаясь на почве исключительно эмпирических фактов, абстрагируясь от ценностей, норм, теоретического и идеального начала, невозможно раскрывать реальное содержание политических феноменов. Как указывали несколько позже сами приверженцы бихевиоризма, он «породил значительное число псевдонаучных опытов», которые выпячивают форму, а не сущность исследуемой проблемы. Поэтому неудивительно, что в 70-х годах многие западные политологи стали говорить о «смерти» позитивизма и бихевиоризма, о том, что они стали «реликтами прошлого». Результатом подобных умонастроений явились появление в социальных и гуманитарных науках Запада новейших течений постбихевиоризма и постпозитивизма, возрождение интереса к политической теории и философии, ценностным и идеальным началам в политике.
Перейти на страницу: 1 2 3
|